В прошлом, был я вор в душе и бандит в потенции.
А она сама, вообще, из интеллигенции.
Как нацепит красный бант, выйдет из-за ширмы, 
Сразу видно – консультант, иностранной фирмы.

Но, амур прищурил глаз, плюнул на сомнения
И пошла любовь у нас ультрасовременная. 
Не сказать, чтоб плохо всё - всё вполне приглядно,
Правда, страсти у неё, по ночам, ну – ладно.

Тут ещё деталь одна, тоже очень странная,
Только гости так она, раз меня, и в ванную,
То в чулан меня запрёт, то на антресоли,
И меня, конечно, зло берёт: "Чемодан я, что-ли?"

Психанул раз как-то я: - "Чем, мол, недовольная?"
А она грит: - "У тебя - морда протокольная".
"Ладно" - думаю, сидя в шифонере тёмном,-
"Ночью я тебе, змея, всё-всё-всё припомню".

Ну, а сам глаза до дыр стёр, глядя сквозь скважину.
А они там - гыр-гыр-гыр - чешут не по - нашему
Только вот сдаётся мне эти иностранцы
Не они, а в их тряпье наши голодранцы.

Приблатыкались под них, шушера валютная
Ох, я вам! И спёрло дых за её беспутную,
Закипела кровь моя. Ну, держитесь, волки!
И рванул рубаху я, обнажив наколки.

Морду сделал кирпичом, выгнул пальцы веером
Эх! И вышибнул плечом дверцы шифонера я, 
Залетаю и реву: - "Ша! Баркуда! Падла!"
"Кыш под нары! Пасть порву! Кислая баланда".

Глядь, один аж побелел, уронил фломастеры
И белугою взревел: - "Террористы, гангстеры!"
И с балкона, а второй, хоть и чернокожий
Тот по-русски: - "Я", - грит, - "свой", но с балкона тоже.

Всё утихло, выпил я, а она, сердешница,
Под столом лежит плашмя, не мычит, не телится.
Я водой её полил - вроде оклемалась.
"Что ж ты, Ваня, натворил?", - ну и разрыдалась.

"Ах, дурак ты. Ах, бандит. Где ж теперь мне денег брать?
Это ж были", - говорит, - "бизнесмены, твою мать".
Знать бы, ладно, ничего - всё поймут ребята.
«Ничего-то, ничего, да этаж девятый».

И ударилася вновь, слёзы пуще прежнего,
Свою грустную любовь утешаю нежно я: 
"Отмотаю"-, мол -, "Я срок и вернусь к тебе".
Ну, а тут в дверях звонок. "Кто там?". "ФСБ".
Ну, а тут в дверях звонок. "Кто там?". "ФСБ".