(Элегия)

Я думал, что любовь погасла навсегда,
Что в сердце злых страстей умолкнул глас мятежный,
Что дружбы наконец отрадная звезда
Страдальца довела до пристани надежной.
Я мнил покоиться близ верных берегов,
Уж издали смотреть, указывать рукою
 На парус бедственный пловцов,
 Носимых яростной грозою.
 И я сказал: «Стократ блажен,
 Чей век, свободный и прекрасный,
 Как век весны промчался ясной
 И страстью не был омрачен,
 Кто не страдал в любви напрасной,
 Кому неведом грустный плен.
 Блажен! но я блаженней боле.
 Я цепь мученья разорвал,
 Опять я дружбе... я на воле —
 И жизни сумрачное поле
 Веселый блеск очаровал!»
 Но что я говорил... несчастный!
Минуту я заснул в неверной тишине,
Но мрачная любовь таилася во мне,
 Не угасал мой пламень страстный.
Весельем позванный в толпу друзей моих,
Хотел на прежний лад настроить резву лиру,
Хотел еще воспеть прелестниц молодых,
 Веселье, Вакха и Дельфиру.
Напрасно!.. я молчал; усталая рука
Лежала, томная, на лире непослушной,
Я все еще горел — и в грусти равнодушной
На игры младости взирал издалека.
 Любовь, отрава наших дней,
 Беги с толпой обманчивых мечтаний.
 Не сожигай души моей,
 Огонь мучительных желаний.
Летите, призраки... Амур, уж я не твой,
Отдай мне радости, отдай мне мой покой...
Брось одного меня в бесчувственной природе
Иль дай еще летать надежды на крылах,
Позволь еще заснуть и в тягостных цепях
 Мечтать о сладостной свободе.

1816